 | | |
Часть первая
ГЛАЗА НАПРОТИВ
(Лекция по ФСА в канун 70-тилетнего юбилея
Великой Октябрьской социалистической революции)
Два англичанина в поезде... Поезд проезжает мимо
пасущегося стада коров. Один англичанин говорит:
- Пятьдесят восемь голов в стаде... - Как вы догадались?
- Просто - сосчитал количество ног и разделил на четыре...
Бородатый анекдот
Летом 1987 года в Выборгском дворце культуры, где у нас по вечерам шли занятия по ТРИЗ и ФСА, ко мне в коридоре подошел Роберт Кальманович Энглин и попросил: "Владимир Михайлович, не могли бы вы мне помочь - прочитать у нас на работе лекцию о функционально-стоимостном анализе? Ведь в вашем Минэлектротехпроме эта служба есть на каждом предприятии, она всякими приказами и распоряжениями предусмотрена, а в нашем министерстве ничего подобного нету... Вы изобретать прямо на работе можете, даже обязаны, а я могу только во внеурочное время или урывками, исподтишка... А я тоже хочу в рабочее время и по приказу."
Признаться, эта просьба меня смутила. Во-первых, он сам преподаватель, да еще какой, я ходил на его лекции и хорошо это знаю. Во-вторых, хотя я и вел несколько лет занятия на 2-м курсе НУНТТ'а, таким уж хорошим лектором себя не считал. У меня это был, скорее, обмен опытом по принципу - в такой вот ситуации я поступаю так-то и так, посмотрите - может быть вам понравится и пригодится... Все это я в двух словах изложил ему и посоветовал - если уж обращаться за помощью, то к Митрофанову. У Волюслава Владимировича большой опыт, солидная должность, авторитет, он великолепный лектор. Вот его-то и надо пригласить... Энглин улыбнулся, посмотрел на меня грустными глазами и сказал: "Во-первых, мое начальство мне не убедить. В своем отечестве нет пророка... А, во-вторых, у Митрофанова в их министерстве нет ФСА."
Об этом я не подумал... "Ну, хорошо, а Злотин, а Литвин? Оба - ведь тоже преподаватели с большим стажем и опытом, я сам в свое время у Бориса Львовича учился... Правда, сейчас он в Кишинев перебрался, но сюда в Питер приезжает часто, с ним всегда можно договориться и согласовать сроки... А у Семена Соломоновича должность покруче, чем у меня, он сектором ФСА всего объединения "Электросила" руководит, и я на своем 2-м заводе формально у него в подчинении... Вот кого вам надо пригласить!.." Роберт Кальманович некоторое время молча глядел на меня с мягкой улыбкой, только глаза стали еще печальнее, а потом произнес: "Понимаете, я еврей, они тоже... Убедить мое начальство они не смогут..."
Конечно же, я с такой ситуацией сталкивался не впервые. К примеру, еще лет за десять до этого, именно мне пришлось давать интервью Центральному телевидению, когда оно, в кои веки, решило рассказать о Ленинградском Клубе карикатуристов. И совсем не потому, что я был лучшим художником-карикатуристом... Просто волосы были аккуратно подстрижены (в то время они у меня еще были), бороду я не носил, а фамилия имела приемлемое окончание. Происходили не раз и другие похожие случаи, но впервые такое предложение исходило не от официальных структур, а от коллеги по общему делу... Я почувствовал себя неловко, сразу согласился, и поспешил распрощаться.
В июле, августе и начале сентября Энглин несколько раз звонил и объяснял извиняющимся голосом, что начальство никак не может определиться со сроками проведения лекции. Я на всякий случай собрал в отдельную папку нужные материалы - приказы, распоряжения, инструкции, подобрал красивый пример по электрическим машинам, - и положил в верхний ящик стола... Но потом что-то в этом деле застопорилось, и звонки прекратились. На работе меня захлестнуло планами, которые надо было срочно выполнять, дома дети пошли в школу - дочери в 3-й и 8-й классы, сын в 6-й... Прошел сентябрь, затем октябрь, вплотную придвинулись ноябрьские праздники и я, честно говоря, совершенно забыл про свое обещание.
Роберт Кальманович позвонил в 9 утра 6-го ноября. Каким-то ровным механическим голосом (я его даже не сразу узнал) он поинтересовался - могу ли я сегодня, прямо сейчас, приехать и провести лекцию по ФСА для сотрудников их фирмы? Похоже было, что нормально говорить ему что-то или кто-то мешает, поэтому я ничего не стал переспрашивать, а объяснил только, что возможно не смогу быстро добраться в центр из нашего пригорода... День-то ведь сегодня не простой, совершенно не ясно, как ходит транспорт. "Метро работает, - резко повеселевшим голосом сказал Энглин. - Я вас на площади Александра Невского встречу, прямо на выходе с эскалатора."
Главному технологу, уже готовому вместе с парторгом, профоргом и комсоргом отдела идти поздравлять сотрудников всех наших 22-х бюро со славным юбилеем советской власти, я сказал, что мне надо срочно уехать. Он спросил только: "Случилось что-то?" - "Да, случилось, - ответил я коротко. - Потом объясню." "Езжай, - сказал Главный, и добавил: - Может, помочь надо?.." - "Нет, я сам." - покрутил я головой и выскочил из кабинета. На рабочем месте все повторилось слово в слово. Только женщины из бюро новой техники (наше крохотное бюро ФСА из 3-х человек размещалось в одной комнате с ними) спросили: "Что-то дома с детьми?" - "Нет, это в городе, - сказал я. - Меня к застолью не ждите, сегодня день короткий, предпразничный, я вернуться не успею..."
Я сунул в портфель папку с материалами по ФСА. Туда же положил ручную мясорубку и насадку от электрической мясорубки, которую выпускали на нашем заводе. Сразу же после праздников мне надо было объяснять на 2-м курсе НУНТТ'а, как правильно формулировать функции. А лучшего учебного объекта для этой цели, чем обычная мясорубка, мне за многие годы найти не удалось - она достаточно малогабаритная, чтобы таскать в портфеле, простая и всем хорошо известная (в каждой советской семье найдется минимум одна), не секретная...
Есть у мясорубки и еще одно преимущество. В обычные дни добираться в город мне удобнее на электричке, но чтобы на нее попасть, надо пересечь завод, т.е. дважды пройти через проходные. Так вот, ручную мясорубку можно спокойно пронести в портфеле, не рискуя, что тебя задержат - вахтеры, преимущественно женщины, относятся к этому объекту с пониманием. Но, даже редкие среди них мужчины не придираются, так как всем хорошо известно, что такого изделия наш завод не выпускает (насадку к электромясорубке я при этом, на всякий случай, укладывал в отдельный потайной карман портфеля). Забрал я с собой и зачитанную до дыр самиздатовскую книжку с потрепанными страницами - роман Джорджа Оруэла "1984", который мне по знакомству дали почитать на выходные.
В автобусе людей было мало, только шофер, кондуктор и я. В метро тоже хоть шаром покати - все нормальные люди были при деле. Поэтому, вопреки моим опасениям, добрался я быстро, но Роберт Кальманович меня уже ждал. Он был возбужден, говорил быстро, глаза светились... Выяснилось, что он сам уже давно потерял надежду на обещанную лекцию, но неожиданно его вызвали к высокому руководству и предложили провести это мероприятие именно сегодня, в канун великого праздника. А на робкое замечание, что это не самый удачный день для лекции по ФСА, популярно объяснили, что если он откажется, то другого случая не будет никогда. Отсюда было и напряжение в голосе, когда он мне звонил, ведь он прекрасно понимал, что значит уйти с работы в такой день... Я как мог успокоил его, объяснив, что у меня с моим начальником отношения хорошие, что было близко к правде.
Мы довольно долго шли по территории Александро-Невской лавры, в одном из зданий которой располагалась организация Энглина. Потом поднялись по ступенькам и вошли в высокую дверь с красивым, но сильно выщербленным резным орнаментом. Сразу за дверью длинный коридор перегораживала вахта с уродливой металлической будкой, выкрашенной в темно-зеленый цвет. В будке сидел пожилой усатый дядечка-вахтер в форменной куртке. Когда я протискивался сквозь вертушку из толстых металлических труб, в портфеле звякнуло. Дядечка выразительно посмотрел на меня, я привычным движением раскрыл портфель и показал ему мясорубку. Энглин в это время что-то негромко объяснял, показывая пальцем в листок, лежавший на столе; скорее всего это был мой пропуск... Как я и предполагал, мясорубка вахтера не заинтересовала, и мы прошли дальше.
Рядом за стенкой заиграла духовая музыка и послышались аплодисменты. "Это мероприятие для детей сотрудников по случаю праздника, - сказал Роберт Кальманович. - Сейчас они закончат, конференцзал освободится и можно будет проводить лекцию..." Я кивнул. В конечном счете, все складывалось не так уж и плохо - с работы мне удалось уйти без особых проблем, транспорт не подкачал, зал сейчас освободится...
Мы неторопливо прошлись по коридору до поворота, за ним был еще более длинный коридор с таким же высоким резным потолком. Энглин объяснил, что, к сожалению, не может пригласить меня на свое рабочее место, так как у меня нету допуска. Я успокоил его тем, что мы можем немного подождать и в коридоре. Но время шло, а зал все не освобождался, видимо детское мероприятие затягивалось... Несколько раз Роберт Кальманович, извинившись, ненадолго отлучался, потом приходил все более возбужденный и успокаивал меня: "Не волнуйтесь, все будет в порядке". Постепенно я начал ощущать некоторую тревогу...
Коридор в обе стороны был пуст, только иногда из одних дверей в другие пробегали нарядные женщины, постукивая каблучками. Мимо меня вразвалку неторопливо прошли два совсем молодых человека, и один другому с тоской в голосе сказал: "Ну какой дурак придумал проводить эту дурацкую лекцию по какому-то дурацкому ФСА?.. За стол пора, а не..." - конца фразы я не расслышал, они зашли за угол. Хорошо, что Энглин не слышал этих слов, он в очередной раз куда-то отлучился, ему было бы неприятно. Но тут он появился с посветлевшим лицом и с ключом в руках, объясняя мне, что удалось договориться о другом помещении. Мы немного прошли в сторону вахты, остановились перед высокой дверью, и он стал орудовать ключом. Я же слегка остолбенел - на двери красовалась табличка: "Аудитория для занятий с секретными материалами." - "А как же допуск?.." - пролепетал я. - "Ничего, ничего, все в порядке... Только по сторонам особо не смотрите..."
Впрочем, на мой взгляд, ничего секретного в помещении не оказалось. Какие-то плакаты на стенах, напоминающие зеленые контурные карты, громоздкий предмет со скругленными краями, похожий на упакованный в брезент железнодорожный контейнер... Но я сразу же, на всякий случай, глаза отвел. В остальном это была обычная студенческая аудитория: стол с небольшой фанерной трибуной, доска с набором мелков, парты, поднимающиеся крутым амфитеатром под самый потолок...
Мы остановились у стола и стали ждать. Потянулся народ, сначала мелкими группами, а затем сплошным потоком; места быстро заполнялись. "Может, начнем?" - спросил я. - "Давайте немного подождем, пока что из начальства никого нету." - тихонько ответил Энглин. Тут в аудиторию с шумом ввалилась ватага из 6-7 человек, отличающихся здоровым румянцем щек и очень веселым настроением. Было ясно, что мужики уже приняли на грудь, чтобы не терять времени зря, и теперь с удовольствием обмениваются свежими анекдотами. Энглин показал глазами на шедшего впереди и сообщил мне: "Главный мой недоброжелатель... Не может смириться с тем, что у меня в три раза больше авторских. Ну, и форма моего носа ему сильно не нравится". Я спросил: "Начальство?" - "Мелкое." - отверил Энглин. Группа прошла на самый верх, на галерку, шумно расселась, и оттуда сразу же послышался громкий насмешливай вопрос: "Кого еще ждем?" По рядам пробежал смешок.
Похоже, что действительно ждать больше было некого. Роберт Кальманович встал за трибуну, постучал по ней карандашом, привлекая внимание, и объявил о начале лекции. Он представил меня, упомянул про "Электросилу", про министерство Электротехнической промышленности, пообещал, что лекция будет очень интересной и продлится два часа - с 12-ти до 2-х... Последние слова были встречены неодобрительным ропотом. После этого я занял место за фанерной трибуной, и лекция началась.
Поначалу все шло почти как всегда. Правда, людей в аудитории было больше, чем в НУНТТ'е, и слушали они не так внимательно. Я поступил как обычно - выбрал наиболее приятное мне лицо и начал рассказывать именно ему. Чтобы не занудить аудиторию, я очень коротко и простым языком рассказал, как все по ФСА организовано, и предложил посмотреть пример. Подобрал я самый красивый, яркий и убедительный, о распорке между полюсами быстроходных синхронных электрических машин. Обычно этот пример у нас на занятиях слушают внимательно, но сейчас, к сожалению, меня не слушал практически никто. В аудитории стоял ровный гул, люди негромко переговаривались между собой, некоторые дремали, положив головы на парты, и было ясно, что распорка им не интересна. Я попробовал говорить громче. И совершенно напрасно, это не помогло, только резко заболело горло. Оно у меня и так по осени хронически побаливало, а тут еще эта перегрузка...
Пережидая пока спазм в горле исчезнет, я замолк. Сквозь слезы, выступившие от боли, аудитория выглядела как пестрый восточный ковер. Я поискал глазами знакомое приятное лицо, нашел, и вдруг неожиданно осознал, что это лицо Роберта Кальмановича. Глаза на нем умоляли: "Ну, пожалуйста, продолжайте, это ведь так интересно!.." Но говорить я не мог - комок не проходил, я боялся "пустить петуха" и окончательно все испортить, поэтому поневоле держал длинную паузу... Вдруг на фоне относительной тишины раздался оглушительный гогот - видимо, кто-то в компании на галерке рассказал особенно смешной анекдот, и сдержаться было трудно, впрочем, никто сдерживаться и не собирался... По рядам тоже прокатился смех, я от неожиданности судорожно сглотнул, и чуть не вскрикнул от режущей боли. Сразу стало ясно, что это всерьез, и что дальше я физически не смогу вести занятие. Внутренний голос спокойно подсказал: "Не позорься, извинись и уходи, хуже уже не будет... Лекция провалена полностью..."
Я молча сложил бумаги в папку, медленно наклонился и поднял портфель, открыл его и аккуратно положил папку внутрь. Аудитория притихла, ожидая, что последует за этим. Тут мой внутренний голос так же спокойно прозвучал опять: "Ну, что, специалист хренов, помог ты Энглину? Ты сейчас вот уйдешь, и все!.. А ему после твоей лекции - что здесь делать?.." Я посмотрел вперед и увидел лицо Роберта Кальмановича. Оно было серым, огромные глаза расширены от ужаса; он понял, что я собираюсь сделать... Выдержать этот взгляд было невозможно, и я опять уставился в портфель, как будто бы на его дне можно было найти ответ на вопрос: "Как поступить?" Но там ничего не было, кроме затрепанной книжки Оруэла и мясорубки. То, что случилось дальше, произошло само собой, мое сознание не принимало никакого участия... Честное слово даю!..
Я вынул из портфеля мясорубку, взял ее за кронштейн, вытянул руку далеко вперед и встал в позу своего тезки на броневике у Финляндского вокзала. Это было настолько неожиданно, что мгновенно стало тихо. Говорить я по-прежнему боялся, просто стоял и смотрел, а аудитория в ответ пристально разглядывала этот всем хорошо известный, и в то же время совершенно неожиданый предмет... Так много широко открытых глаз на ярком цветном фоне мне не приходилось видеть ни разу в жизни. "Как у павлина на хвосте." - пришла откуда-то нелепая мысль.
Наконец, я осторожно прокашлялся и сказал: "Вас тут восемьдесят четыре человека и вы меня не слушаете..." Хотя я произнес эту фразу тихо, почти шепотом, слышно было великолепно, и я продолжил: "Давайте проведем эксперимент - я дам вам совсем простенькую задачку. Если вы ее решите, я извинюсь и уйду, вам действительно не нужны никакие ФСА и ТРИЗ, вы и так умеете решать изобретательские задачи... Но, если не решите, вы будете меня слушать". На Энглина я упорно старался не смотреть...
Я медленно отвинтил гайку и аккуратно положил ее на стол. Затем снял рукоятку, вынул по очереди решетку, нож и шнек, и тоже положил на стол. Аудитория затаив дыхание следила за моими действиями. Я повернул корпус так, чтобы можно было заглянуть внутрь, и сказал: "Видите, на внутренней поверхности сделаны ребра, восемь штук. Они нужны для того, чтобы не прокручивалось мясо, когда шнек толкает его к режущей паре. Понятно?" Многие кивнули - да, понятно. "Шнек - это, собственно, клин, движущий груз, только для компактности он свернут в спираль. Посмотрите как работает шнек в паре с ребрами корпуса." Я повернулся к доске и нарисовал рисунки.
- "Обратите внимание, клин - простой механизм, известный со времен Архимеда, и в этом его преимущество. Но есть у него недостаток: на схеме видно, что только часть усилия Р, приложенного к мясу, выполняет полезную работу и толкает мясо вдоль ребер корпуса. Вторая часть этого усилия, направленная перпендикулярно, мясо сминает и выжимает из него сок. Как избавиться от этого недостатка"?.. Почти сразу же кто-то сказал: "Надо ребра сделать наклонными". - "Правильно! - согласился я. - Именно это ГОСТ на мясорубки предусматривает: вместо прямых ребер можно делать спиральные. Как, например, французская фирма "Moulinex" в своих мясорубках... Рядом я нарисовал еще один рисунок.
- "А теперь вопрос к вам - почему французы делают спиральные ребра, а наши производители нет? Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел отечественную мясорубку со спиральными ребрами на корпусе"? - спросил я с сарказмом в сиплом голосе. "Спиральные ребра делать труднее, - сказал кто-то. - Придется стержень, формующий внутреннюю полость в корпусе, вывинчивать, а не просто вынимать... Поэтому литьевая форма будет сложнее на порядок, не меньше... И износится намного раньше..."
Презрительный голос откуда-то сверху громко произнес: "Чего вы хотите, это же - ширпотреб!.. Гонят ваши производители халтуру подешевле, вот и все"!.. На такую подставку я не мог не среагировать: "Значит, если бы это изделие делали вы, халтуры бы не было?.." - "Нет, конечно!.." - последовал высокомерный ответ. Это-то мне и было нужно. Я быстро нарисовал на доске еще два рисунка.
- "Посмотрите - вдавливать мясо в отверстия решетки трудно, суммарная площадь отверстий составляет меньше трети от площади решетки. Поэтому шнек в мясорубке выполнен с переменным шагом, чтобы он не только перемещал мясо, но и сжимал его по ходу дела... Виток шнека в этом случае - кривая линия. Если даже ребра сделать спиральными, прямой угол будет рядом только с одним ребром, а возле других ребер этот угол будет либо меньше 90°, либо больше... Или вы собираетесь отливать спиральные ребра с переменным шагом?.. Хотя, почему бы и нет, специалисты вы серьезные, и технику делаете серьезную, а не ширпотреб... - не скрывая насмешки я кивнул на "контейнер" за своей спиной. - Может быть и кривую спираль отлить сумеете."
- "А что тут хитрого?.. Отливай в песочек, и все!" - хохотнули с галерки. "Верно,- я продолжал гнуть свою линию. - Можно воспользоваться и таким дедовским способом - заливать металл в формы из песчано-глинистой смеси, но какое при этом будет качество поверхности? И, главное, какова будет производительность? Например, много лет уже завод в городе Касли на Урале именно так свои тяжелые чугунные мясорубки делает, и еле-еле при этом 30 тысяч штук в год вытягивает. А объединение "Кировский завод", где мясорубки льют из алюминиевого сплава в кокиль, за год спокойно под миллион штук выдает. Чувствуете разницу?.."
Горло у меня все еще болело, но говорить негромко я уже мог. И главное - я полностью вернул себе управление аудиторией - никто не перешептывался, не спал, не травил анекдоты... Наоборот, на мои вопросы активно отвечали, а на замечания реагировали. Пора было переходить в наступление: "Я объяснил вам ситуацию, теперь давайте сформулируем задачу. Необходимо придумать такие ребра, которые можно было бы делать так же легко, как прямые, но которые при этом работали бы как спиральные. Более того, спиральные ребра должны быть с переменным шагом"... Последнее уточнение вызвало ухмылки. В середине ряда по-ученически поднялась полная рука и миловидная дама спросила: "А сами-то вы ответ знаете"? Теперь ухмылялись уже многие...
- "Несколько лет назад нам пришлось решать эту задачу. В качестве ширпотреба на нашем заводе выпускают электромясорубку, а приставку к ней делают по тому же стандарту, что и ручную мясорубку. Изменить форму ребер нас нужда заставила - двигатель в нашем агрегате маломощный, всего 60 ватт, и так еле тянет, а тут еще потери за счет ненужного смятия мяса... Надо бы движок в 2-3 раза помощнее поставить, но никто в стране таких не делает. Вот и пришлось потери на ребрах устранять... Они у нас теперь спиральные, поэтому потерь на смятие нет, и сок из мяса не выдавливается. А отливать корпуса с такими ребрами стало даже легче, чем с прямыми, что совсем уже хорошо, ведь завод выпускает в год несколько десятков тысяч изделий... Может кто-нибудь из вас сказать - как выглядят такие ребра?.."
В аудитории опять повисла нехорошая тишина. Мой внутренний голос в очередной раз бестактно шепнул: "Блефуешь?.. Ну-ну, смотри, вот сейчас скажут они тебе ответ, ведь он предельно простой, что тогда будешь делать?.." Очень неприятная была эта сильно затянувшаяся пауза...
- "Надо внутрь корпуса штампованный вкладыш поставить..." - не очень уверенно сказал кто-то наконец. Я с облегчением перевел дух - все, вектор психологической инерции задан, теперь они правильный ответ вряд ли сообразят... Не скрывая насмешки, я ехидно просипел: "И что же, такой корпус будет дешево стоить?!.." Аудиторию прорвало - все-таки задела людей за живое эта чертова мясорубка! Сразу из нескольких мест посыпались предложения: сделать корпус составным; выполнить ребра отдельно и закладывать их при сборке; выфрезеровать ребра в готовом гладком корпусе; опять кто-то предложил установить вкладыш, но уже после заливки металлом... Ясно было, что выкрикивая свое решение никто других не слушает.
Я комментировал предложения жестко, даже безжалостно, чего никогда не делаю. Иногда просил оценить очередной шедевр самостоятельно, чтобы иметь возможность в это время прокашляться и передохнуть, и всегда находились добровольцы, готовые размазать чужое предложение тонким слоем... Злость у меня постепенно проходила, нужного эффекта я добился, к тому же из рядов уже звучало несколько раз: "Покажите ответ!.." Мужчина, сидевший в первом ряду неподалеку от Энглина, сверкнул линзами больших очков и негромко, но отчетливо произнес: "А вообще-то, по-моему, задача при таких ограничениях решения не имеет..."
- "Как это не имеет?.." - нарочито удивился я, запустил руку в портфель и с видом фокусника достал корпус приставки от электромясорубки. Держал я его так, что ребер не было видно, ладонь закрывала внутреннюю часть. - "Вот взгляните - корпус цельный, отлит вместе с ребрами, причем легко и просто. При этом никаких вкладышей и никакой мехобработки, а ребра, тем не менее, спиральные, мясо не мнут и энергию сберегают... Задачка эта простая, мы ее своим студентам в самом начале курса для тренировки даем, и практически все решают... Я понимаю, что вам трудно, вас ведь никто изобретать не учил... Ладно, даю последний шанс - может быть все-таки кто-то сообразит ответ?.. Мне сказали, что среди вас есть очень способные изобретатели..." Народ задвигался, заговорил и начал оглядываться назад, но предложений оттуда не последовало. Выждав немного, я повернулся к доске и стал рисовать.
- "Чтобы мясорубка была простой и дешевой, ребра должны быть прямыми, а чтобы она хорошо работала, ребра должны быть спиральными. Это противоречие можно разрешить в пространстве: достаточно рабочую часть ребер выполнить наклонной, а тыльную - прямолинейной. Шнек в мясорубке вращается всегда в одну сторону - по часовой стрелке - поэтому мясо всегда будет скользить вдоль наклонной стороны ребер..."
Я протянул корпус приставки мужчине в блестящих очках и продолжил: "Во время испытаний мы обнаружили, что экономим на таких ребрах 10% энергии, это совсем не плохо. А разбирать форму после заливки металлом стало легче, трение за счет больших уклонов уменьшилось. Теперь ничто не мешает рабочую поверхность у ребер сделать криволинейной, тогда совсем хорошо получится". Я нарисовал последний рисунок.
На лице очкарика проступило разочарование, он явно ждал чего-то большего... Есть такие типчики - сначала "...задача решения не имеет", а потом "ну, и что тут такого особенного?.." Ладно, шут с ним... Народ передавал насадку из рук в руки, заглядывал внутрь и трогал зачем-то ребра пальцами. Я стремительно терял интерес к происходящему. Было очевидно, что все, что можно сделать, уже сделано, и продолжать - только портить. Поэтому я, дожидаясь пока вернут насадку, стал потихоньку закругляться.
- "На это решение мы еще три года назад заявку на изобретение оформили, надеемся скоро получить авторское свидетельство (мы его получили через две с половиной недели)... На мой взгляд, проблема с ребрами совсем простенькая, и я не собирался показывать вам, как она решается. У меня с собой был действительно серьезный пример - о распорке между полюсами. Но я сильно переоценил ваш изобретательский уровень... Впрочем, для тех, кто действительно хочет научиться изобретать, еще не все потеряно. Где и как пройти обучение, можно узнать у Роберта Кальмановича." Энглин почувствовал, что я заканчиваю, и встал рядом.
Я затолкал в портфель обе мясорубки, сослужившие свою историческую роль, и посмотрел на часы. Оказалось, что с самого начала прошло всего-то 40 минут. Внутренний голос начал науськивать: "Ну, что же ты?.. Врежь им хоть напоследок!.." Но я все-таки пересилил соблазн, и сказал вежливо: "Мы закончили немного раньше, чем собирались, это наш небольшой подарок вам к празднику. Большое спасибо за внимание!"
Рука об руку мы вышли из аудитории и двинулись по коридору в сторону вахты. За стенкой опять послышались аплодисменты, и духовой оркестр заиграл гимн. "Закончили, наверное..." - сказал Роберт Кальманович. В ответ я с натугой просипел: "Мы тоже закончили, только без аплодисментов."
На вахте портфель снова зацепился за вертушку, и внутри опять звякнуло. Я сделал вялую попытку его открыть, но усатый дядечка махнул рукой, мол - не надо, проходи так... Могучая, все-таки, вещь мясорубка, люблю я ее - лучшего учебного объекта просто не бывает! Открывая входную дверь, я оглянулся. Коридор был пуст, из аудитории для занятий с секретными материалами никто почему-то не выходил. Было совершенно не понятно - что они там сейчас делают?.. Не о ребрах же спорят...
На ступеньках мы остановились. Поддувал холодный осенний ветер, и я стал укутывать шею шарфом. "Спасибо, все было отлично!.. Моих самоуверенных коллег вы здорово на место поставили, - сказал Энглин. - То, что закончили раньше - тоже правильно, начальство не пришло, рассказывать о ФСА не имело никакого смысла. А фокус с мясорубкой у вас просто до блеска отточен!.. Ведь я вначале подумал, что вы действительно уйти собираетесь, и сильно испугался... Надо же, как ловко вы всех разыграли!.." Мы помолчали еще немного, потом он сказал: "Не понял я только, как вы успели так быстро всех пересчитать?.."
Я достал из портфеля затрепанную книжку Оруэла и молча ткнул пальцем в заголовок. Вместо двух первых цифр зияла дыра, однако две последующие были отчетливо видны: "...84". Но Роберт Кальманович смотрел на меня все также вопросительно... "Все просто, - сказал я сиплым шепотом. - Когда ваши коллеги уставились на мясорубку, я сосчитал количество выпученных глаз, а потом разделил пополам..." В его доверчивом взгляде мелькнуло удивление, потом заплясали веселые искорки, а через секунду мы оба хохотали, причем я - взахлеб, во все свое больное горло и с о-о-о-громным облегчением!..
Апрель 2004 г.
Детройт
|
МЯСОРУБКА, ЛЮБОВЬ МОЯ [1 335 kb]
вверх
