"В ПЕРВЫЙ РАЗ Я ПОЖЕЛАЛ БЕССМЕРТИЯ, ЭТО СДЕЛАЛА ЛЮБОВЬ"

Почему-то когда заходит речь о чувствах, то все вспоминают поэтов и писателей. В дневнике выдающегося хирурга, философа, реформатора Николая Ивановича Пирогова тоже одними из самых интересных стали страницы его воспоминаний, посвященных любви.

По собственному признанию Николая Ивановича впервые он узнал женщину после восемнадцати, но долгая, тяжелая научная и педагогическая работа не позволяла думать о личной жизни до тридцати лет.

"Пирогову нельзя жениться - шутил руководитель его докторской диссертации в Дерпте профессор Иоганн Мойер, - он на жене опыты будет ставить". О нет, этот виртуоз скальпеля и статистик, не расстающийся с записной книжкой, со столбцами цифр операционной смертности или рисунками анатомических препаратов, не был холодным рационалистом и не был холодным в любви.

В начале сороковых Пирогов принял решение уехать из Дерптского университета в Петербург, чтобы продолжить научную работу в Медико-Хирургической Академии, но мешали недуги. Он страдал тогда от почечно-каменной болезни и лихорадки, и вдруг весной 1842 года камень вышел сам без операции, а жар и холод, мучавшие его почти шесть недель, отступили.

Ученый, всегда внимательно относившийся к таким знакам, ощутил "упование в промысел", после которого стало легко на душе и захотелось семейного счастья. Пирогов действительно вскоре познакомился у Мойера с подругой его дочери Екатериной Дмитриевной Березиной и безумно влюбился в нее.

"Это была милая, чрезвычайно привлекательная девушка, олицетворение кротости и очень хороша собой. Характер у нее был мягкий и уступчивый, здоровья она была цветущего, что называется, "кровь с молоком", настоящая жена для хирурга, которому приятно после страдальческих лиц своих больных найти у себя свежее румяное личико, дышавшее здоровьем и красотою" - так описывает портрет Екатерины Дмитриевны Е.Н.Ахматова, знакомая ученого.

В 1842 Пирогов делает предложение Екатерине Дмитриевне, она отвечает согласием.

"В первый раз я пожелал бессмертия - загробной жизни. Это сделала любовь, вспоминал Николай Иванович в дневнике ту волшебную, чудесную пору, - Захотелось, чтобы любовь была вечна, так она была сладка. Умереть в то время, когда любишь и умереть навеки, безвозвратно, мне показалось тогда в первый раз в жизни чем-то страшным."

"Я счастлив любовью девушки, настоящего ангела по своему характеру, и имею неоспоримые доказательства ее любви ко мне"- пишет он домашним.

Пирогов, окрыленный любовью, испытывает прилив сил для новых подвигов. Вскоре он становится отцом сына, тоже Николая. Семейная жизнь Пирогова ничем особо не заинтересовала бы светскую хронику, падкую до супружеских скандалов, измен, шумных любовных романов. Екатерина Дмитриевна почти не появлялась в модных салонах и гостиных. Николай Иванович запрещал ей даже чтение романов и тем более знакомства с другими мужчинами. Она не тяготилась затворничеством, растила дома сына, ждала мужа с работы.

Как же недолго суждено было продлиться этой любви! Зимой 1846 г Екатерина Дмитриевна умерла при рождении второго ребенка.

В письмах к близким ученый глубоко скорбит о ней:

"Ее уж нет! Уже нет матери моих двух бедных сыновей. Она оставила меня так скоро, так неожиданно, что я еще не могу свыкнуться с этою мыслию, что я оставлен, я овдовел и осиротел; куда ни посмотрю, все кругом меня так живо, так умилительно напоминает мне ее: вот комната, которую она сама убирала, вот ее простой милый вкус, вот плющ, вьющийся по окнам, который она сама рассадила; давно ли в комнате, где стоит ее гроб, стояла елка, которую она сама убирала для Коко".

Четыре года Николай Иванович оставался одиноким после смерти жены. Детей помогали воспитывать мать и сестра. В это время он проводит опыты с наркозом, оказавшие глубокое влияние на его мировоззрение. Пирогов обнаруживает, что при воздействии паров эфира образуется какой-то невидимый канал между материей и духом. Возможно, поэтому у него появляется идея, что душа представляет собой сверхтонкий эфир, окутывающий атомы живого. Николай Иванович, наверное, надеялся, что души его и Екатерины Дмитриевны когда нибудь встретятся в этом эфире, поэтому стал мистиком, по его признанию "полу-спиритом", прошел путь самопознания. Умудренный Пирогов обосновывает великую гуманистическую роли женщины в обществе и в гостиных Петербурга читает две своих работы "Вопросы жизни" и "Идеал женщины".

17 февраля 1850 в 3 часа ночи Пирогов пишет загадочное стихотворение "О! Лейтесь слезы вдохновенья!", в котором излагается какое-то предсказание, видимо полученное во сне. В нем говорится о будущем бессмертии:

"...Мне жизни поприще открыто.
Чтоб совершить один лишь долг,
Чтоб зло и тело победивши
В Эдем бессмертия вступить.
Готов принесть себя я в жертву,
Предвечный видит это сам."

В стихах предрекается будущее педагогическое поприще великого хирурга, на котором он должен души детей "верой осенить", а сердца - вдохновеньем, и новая любовь:

За ту, которая решилась
С тобою участь разделять,
Борися, жертвуй с наслажденьем,
Молися, бодрствуй, уповай..."

В этот день Пирогов встретил незнакомку, покорившую его сердце. На вечере он увидел, что молодая женщина во время его чтения украдкой смахнула слезу, слушая размышления об идеале избранницы. Когда же замеченная незнакомка сыграла романс Шуберта, сердце Пирогова уже было отдано только ей. "Я сразу понял: она!" - рассказывал позже ученый о своем новом вспыхнувшем чувстве к двадцатилетней баронессе Александре фон Бистром.

Пирогов понимает, что пророчество начинает сбываться и, возможно, поэтому решает уйти из хирургии и стать педагогом. Со своей избранницы он берет клятву - помочь в достижении духовного бессмертия. Эта клятва отражена в другом стихотворении Николая Ивановича, посвященном Саше - "Мать-мачеха":

"Блага земные, счастье мирское, житейские страсти,
Шум и забавы, корысть и волненье - все в жертву принесть."

Николай Иванович любил свою "душку Сашу", ценил в ней религиозно-мистическую натуру и посвятил ей несколько стихотворений, в которых трактовались сюжеты Евангелия, например, "Быть счастливой счастьем других". Так мыслитель, разочаровавшийся в одном научном пути познания, нашел близкого человека, готового разделить все испытания на пути, предназначенном ему Богом.

В 60-е годы Николай Иванович полностью отошел от спиритизма и посвятил свою жизнь христианскому служению ближнему. В конце жизни он написал об учении Христа: " Мы ни минуты не можем сомневаться в том, что этому учению суждено быть неугасимым маяком на извилистом пути нашего прогресса".

Несмотря на титул баронессы, Александре Антоновне, досталась та же семейная доля: воспитывать двоих детей, ждать мужа с фронта или из государственных командировок, а позже уединенно жить с ним, впавшим в опалу у Александра II, в имении Вишня близ Винницы. Свое чувство к Саше мыслитель в конце своей жизни тоже назовет истинным.

Александра Антоновна в период Крымской войны, как жена профессора хирургии, помогала ассистенту Николая Ивановича приготавливать распилы замороженных трупов для исследования жидкостных структур организма. Она же в конце жизни Пирогова организовала бальзамирование его тела, построила часовню, создала музей, а в конце 80- х годов опубликовала религиозно-философскую исповедь Николая Ивановича "Дневник старого врача", его стихи и знаменитые "Севастопольские письма". Скончалась Александра Антоновна в 1902 г, выполнив многое из того, что завещал ей Николай Иванович Пирогов.

Встречу новой любви, принесшей понимание и сочувствие, Николай Иванович истолковал, как знак правильности нового пути к христианской вере. "Со временем я узнал, что не одна только любовь побуждает жить вечно" - записал он в дневнике, уходя в бессмертие.

21 Jan 2001