ИНСТИТУТ БЕЗУМНЫХ ИЗОБРЕТЕНИЙ

ПЛАНЕТА-ЩУПАЛЬЦЕ

ИДЕЯ ВПРИКУСКУ

Я не очень люблю рассказывать о том единственном годе, когда мне довелось работать экспертом в ИБИ - Институте безумных изобретений. Причина простая - секретность. Видите ли, есть область человеческой деятельности, где соблюдение тайны представляется обязательным - это экспертиза безумных изобретений. Сейчас, когда в колодец времени может, в принципе, броситься каждый, имеющий удостоверение служащего Зман-патруля, а перелеты через всю Галактику стали проблемой исключительно финансовой, безумные изобретения посыпались на ИБИ, будто из рога изобилия, да простят мне читатели это банальное сравнение.

Впрочем, давайте сначала договоримся об определении. Вы думаете, что безумное изобретение - это изобретение, сделанное психом? Если вы так думаете, то вы ошибаетесь. Безумным, согласно определению Толкового Словаря, называется изобретение, предложенное либо пришельцем из будущего, либо представителем иной цивилизации.

Вот, к примеру, является в ИБИ существо с рогами и тремя хвостами на затылке и заявляет, что намерено запатентовать на Земле ухормическую машину для криблания трегов. На его планете эта машина совершила переворот в домашнем хозяйстве, потому что... На этом месте эксперт ИБИ обязан прервать просителя и отправить его восвояси, но так, чтобы у него остались от пребывания на Земле самые приятные впечатления. Надеюсь, вы понимаете, какая это сложная задача? Уверяю вас, она гораздо сложнее, чем погоня за инопланетными агентами в колодцах времени!

Помню первого своего клиента так же ясно, как свою первую брачную ночь с моей бывшей любимой женой Далией.

Приемная ИБИ расположена в недрах астероида Церера. Вы, надеюсь, понимаете, что не всякий инопланетянин способен жить на Земле - кислород, например, убийственно отражается на здоровье глокков, а наша нормальная сила тяжести немедленно убивает хирроуанов. Между тем глокки и хирроуаны - наш главный контингет, предлагать свои изобретения инопланетным посредникам они любят даже больше, чем играть в галактическую чехарду, прыгая с планеты на планету, будто зайцы, на своих световых парусниках, приспособленных улавливать и отражать ветры фантазий.

Так вот, первый мой клиент оказался именно глокком, причем молодым - это я понял по плазменным кольцам, которые он пускал изо рта, совершенно не думая о том, какие неудобства доставляет окружающим. Я опустил стеклоброню, о которую плазменные кольца разбивались, будто волны прибоя о гранитный парапет набережной, и спросил, напустив на себя деловой вид:
- Чем могу быть полезен, господин... э-э...
- Вулхак Бурнугазан, - любезно сообщил глокк, несколько смущенный тем обстоятельством, что общаться приходится через броню. - Я намерен запатентовать на Земле свое последнее изобретение: гуктон алахарский в первом приближении.
- С удовольствием, - сказал я, изобразив на лице именно такую улыбку, какую нас учили изображать на краткосрочных курсах делопроизводителей. - Изложите суть изобретения и его отличие от прототипа. А также суть прототипа, если таковая не является запатентованным на Земле элементом.
- Суть, - с удовольствием сказал Вухлак Бурнугазан, - заключается в том, что, в отличие от гуктона химерийского, моя модель способна гурманить. Для землян в этом кроется столько замечательного, что я намерен открыть ресторан и кормить...
- Минуту, - прервал я, поняв, что на мою долю пришлась очень трудная миссия. Если является изобретатель вечного двигателя или шапки-невидимки, его можно отослать к справочникам законов природы для нашей области Вселенной, на изучение которых у него уйдет остаток жизни. Но когда является изобретатель, желающий накормить все еще голодное население Земли... Благими намерениями выстлана дорога в Ад, но что до земного Ада существу, обожающему пускать в потолок плазменные кольца с температурой до трех миллионов градусов?
- Минуту, - повторил я. - Вернемся к прототипу, а именно к гуктону химерийскому. Насколько я понял, это продукт питания?
- Совершенно верно! Но моя модификация...
- К ней мы обратимся позднее, - торопливо сказал я. - Начнем все-таки с прототипа. Это закуска, десерт, первое блюдо? Или, может, освежающий напиток?
- Ни в коем случае! - воскликнул Вухлак и пустил в стеклоброню широкое плазменное кольцо. - Гуктон химерийский - это очень вкусный проницатель, который можно употреблять вместе с одеждой.
- С одеждой? - нахмурился я, решив прицепиться к этой детали. - Не думаю, что житель Соединенных Штатов Израиля, посещая ваш ресторан, согласится есть собственную одежду даже на десерт.
- Собственную? - удивился Вухлак. - Речь идет об одежде гуктона, естественно!
- Так он одет, ваш гуктон? - в свою очередь удивился я. - Вы имеете в виду некий продукт вроде нашей капусты, с которого можно снимать...
- Ничего общего! - нетерпеливо дернулся Вухлак. - Капуста... Какой примитив. Нет, я говорю о гуктоне химерийском, одежду для которого шьют лучшие портные Глокка и планет Третьего галактического рукава!
- Понятно, - сказал я, пребывая в полном недоумении. - Может, у вас с собой есть экземпляр, который вы могли бы продемонстрировать?
- Вообще-то, - смущенно отозвался Вухлак, - у меня был один, но я его съел для храбрости, когда собирался к вам на прием... Но я готов...

Он на мгновение перестал пускать свои кольца, запустил внутрь себя щупальце, больше похожее на бурильный аппарат, и вытащил то ли из живота, то ли из головы (я все время затрудняюсь определить, какая часть тела глокков чем занимается) одетое во фрак существо в шляпе, похожее то ли на ангела с отрезанными крылышками, то ли на скрипача из оркестра театра Ла Скала. Гуктон поклонился мне, приподнял шляпу и заявил:
- К вашим услугам. Вкус специфический, не пожалеете.
- Э... - сказал я. - На Земле закон запрещает употребление в пищу разумных существ, господин Бурнугазан. Вас ждет тюремное заключение сроком до пяти лет, если вы попытаетесь...
- О каких разумных существах речь? - удивился клиент. - Это же гуктон, да, к тому еще, химерийский, то есть, по вашим словам, - прототип. Мой гуктон отличается тем, что...
- Что может еще и вести философские беседы? - иронически сказал я. - И вы утверждаете, что это существо неразумно?
- Гуктон, - сказал Вухлак, - скажи господину эксперту: ты разумен?
- С чего бы это? - изумился гуктон и принялся жевать собственную шляпу. - Пища неразумна по определению.
- Но вы же разговариваете, - вкрадчиво сказал я. - И, видимо, не только на темы пищеварения.
- Меньше всего - на темы пищеварения, - потвердил гуктон. - Обычно, когда меня переваривают, я беседую о первых днях творения Вселенной, это новая методика, она улучшает аппетит и...
- Это устаревшая методика, - перебил гуктона Вухлак. - Моя методика куда более совершенна, а мой гуктон, который я вам сейчас продемонстрирую...
- Не нужно, - сказал я. - Разумные существа не могут употребляться в пищу, и потому вам отказано в выдаче патента. Ответ получите в письменном виде.
- Вы гнусный бюрократ! - воскликнул Вухлак и пустил в мою сторону огромное кольцо из высокотемпературной плазмы, едва не пробив стеклоброню. - Что за надуманный предлог! Гуктон не может быть разумным - он вам сам это сказал! Вы просто варвар, господин Шекет. Я вас раскусил - вы не способны употреблять в пищу идеи и знания! Вам давай грубую материальную еду - вы, наверное, даже едите мясо животных?!
- Люблю телячью отбивную, - подтвердил я. - Телята, в отличие от гуктонов, не обладают разумом, и потому их мясо...
- Варвар! Бюрократ! Тупой служака! - вопил разгневанный изобретатель. - Материалист!
- Повторите, - спокойно сказал я. - Ваши оскорбления записываются и в ходе судебного разбирательства могут быть использованы против вас.
- Вы, земляне, до сих пор едите животных, а я вам предлагаю питататься идеями, знаниями, мыслями, концентрацией коих и является гуктон - как химерийский прототип, так и моя алахарская модификация! Вы утверждаете, что идея сама по себе обладает разумом? Или что разумом обладает ваше знание о том, что, скажем, Вензурское сражение произошло на Харкане в третьем веке до Бурзанской эры?
- Э-э... - сказал я, совершенно сбитый с толку. - Так ваш... э-э... гуктон вообще нематериален?
- Нет, конечно, ибо это - идея в чистом и еще не переваренном виде!
- Но я ее вижу своими глазами! - воскликнул я. - Она одета во фрак и вытирает нос кулаком!
- Этим гуктон и отличается от идеи как сути! - буркнул Вухлак. - Идея сама по себе может быть пищей лишь для ума, но не для желудка. Идея же, одетая, как вы говорите, во фрак, является универсальной пищей, потребляя которую...
- Боюсь, - сказал я, - что все-таки не смогу выдать вам патента. На Земле, понимаете ли, еще не запатентован даже принципиальный способ питания духовной пищей, не говоря уж о вашей модификации. Вы опередили время, господин Бурнугазан. Вы гений, что и говорить, но мы, тупые твари, еще не доросли до того, чтобы...

И дальше в таком же духе. Иногда, чтобы избавиться от клиента, нужно пощекотать его самолюбие. Откажешь - обидится. Но если скажешь, что он пришел слишком рано, что его гениальное изобретение способно, конечно, перевернуть мир, но не сегодня, во всяком случае, не в мою смену, я, видите ли, слишком туп для того...

Вухлак Бурнугазан покинул мой кабинет, убежденный в том, что в патентном отделе ИБИ сидят люди недоразвитые и не готовые к восприятию нового. Он, конечно, воспользуется колодцем времени и попробует продать свое изобретение моему коллеге в будущем. Пусть пробует. Там ему скажут, что изобретение давно запатентовано, так что извините, вы пришли слишком поздно...

Все нужно делать постепенно. И я уверен, что если полить телячью отбивную соусом из гуктона, пусть даже химерийского, а не его алахарской модификации, вкус окажется божественным. И шляпа с фраком тоже ни к чему - кулинарное излишество. Идеи нужно потреблять в голом виде.

Я занес в реестр изобретений новый пункт, а на свой личный счет - пометку о том, что произвел обработку первого посетителя. После чего позволил себе немного расслабиться, выпил кофе (к сожалению, пока без идеи вприкуску) и крикнул:
- Кто следующий?

Примечания

Идея:

Каждая мысль, каждая идея может быть материализована и использована в пищу.

Цитата:

"- Вы, земляне, до сих пор едите животных, а я вам предлагаю питататься идеями, знаниями, мыслями, концентрацией коих и является гуктон - как химерийский прототип, так и моя алахарская модификация!"

Комментарий:

Использованы приемы "отделить функцию от объекта" и "сделать разумным" - сначала от материального носителя отделяется порожденная этим носителем идея, а затем идея, как самостоятельная сущность, объявляется разумной и способной жить независимой жизнью.

СКАЖИТЕ СЛОВО!

Идеальных клиентов не бывает, как не бывает идеальных жен, любовниц и общественных систем. Истина эта кажется настолько тривиальной, что не требует доказательств, но все равно каждый раз, сталкиваясь с человеческой глупостью, снобизмом или вредностью, чувствуешь себя будто Адам, которого Господь ни за что, ни про что изгнал из Эдема. Несколько лет проработав на ниве альтернативной астрологии, я мог бы уже и понять, что лучше держаться от клиентов подальше и заниматься академической наукой - скажем, разгонять газовые туманности или перетаскивать звездные скопления из одного галактического рукава в другой. Но разве мог я отказаться, когда - будь неладен тот день! - мне предложили прекрасную должность в замечательной фирме с уникальным названием Институт безумных изобретений? Я согласился и первое время действительно получал удовольствие, общаясь с изобретателями, чьи идеи выходили не только за рамки здравого смысла, но, как это часто случалось, за пределы известных законов природы.

Офис ИБИ располагался в недрах астероида Церера, и я вскоре понял, отчего для приема изобретателей была выбрана эта никому не нужная малая планета, никогда не приближавшаяся к цивилизованным мирам ближе чем на сотню миллионов километров. Действительно, если к вам на прием является некто и говорит, что его изобретение способно нарезать Землю на дольки, а потом собрать обратно, то лучше, как вы понимаете, не давать клиенту ни малейшей возможности продемонстрировать свой аппарат в действии.

Попробуйте доказать изобретателю, что ему лучше использовать свои таланты для более полезных дел! Он согласен считать свое изобретение безумным, но ни за что не смирится с тем, что оно может оказаться бесполезным. Каждый из них стремится осчастливить человечество - на меньшее эта публика не согласна.

Клиент, который явился на прием ранним утром после трудного отдыха (я наводил порядок в своей комнате, и вы можете себе представить, чего это мне стоило в условиях почти нулевого тяготения), отличался от прочих тем, что не пожелал заполнять анкету безумного изобретателя.
- Мое изобретение, уважаемый Шекет, - вежливо сказал он, отодвигая пустой кубик голограммы, - не безумно. Напротив, я считаю, что оно тривиально, как восход солнца.
- Не согласен, - заявил я. - Даже восход солнца можно назвать безумным, если вы вдруг увидите, что светило появилось не на востоке, а на западе. К тому же, если вы не заполните анкету, я не буду знать, как к вам обращаться!
- Меня зовут Ульпах Бикурманский, - представился клиент, забрасывая за левое плечо все свои грудные щупальца и нервно подмигивая центральным глазом. - Думаю, этого достаточно, давайте сразу перейдем к делу.
- Давайте, - вздохнул я.
- Скажите, Шекет, - начал Ульпах Бикурманский, - вы ведь пользуетесь голосовыми командами, общаясь с бытовыми приборами?
- Естественно, - кивнул я. - И не только бытовыми. Мой компьютер, к примеру, понимает меня если не с полуслова, то после троекратного повторения - обязательно.
- Вот видите! - воскликнул Ульпах. - Тогда какие у вас основания отказать мне в выдаче патента?
- А разве я вам в чем-то уже отказал? - удивленно спросил я.
- Говоря "вы", - пояснил клиент, - я имею в виду все ваше гнусное племя патентоведов и экспертов. Вы лично - лишь частный и не самый печальный случай.
- Весьма признателен, - поблагодарил я. - Но чтобы я мог вам отказать, мне нужно знать, что вы имеете предложить для отказа.
- Разве вы еще не поняли? - удивился Ульпах и почесал затылок, дважды обернув щупальце вокруг головы. - Формула изобретения такова: "Вербальная система команд, отличающаяся тем, что с целью максимальной универсализации процесса, предлагается распространить систему на законы природы, как известные, так и те, что будут открыты в будущем". Последнее обстоятельство, - пояснил он, - чтобы потомки не могли оспорить моего приоритета.
- Вербальное управление законами природы? - переспросил я.
- Именно! Что тут такого? Вы говорите: "Сделай яичницу!", и ваша плита немедленно принимается за дело. Вы говорите компьютеру: "Сделай расчет!", и он тут же начинает переваривать информацию. Все это - частные случаи общего закона. Голосом можно управлять не только приборами, но и явлениями природы - вот суть моего изобретения.
- Вы скажете: "А ну-ка назад!", и реки потекут вспять? - усмехнулся я.
- Конечно, - не задумавшись ни на мгновение, ответил Ульпах Бикурманский. - Моя приставка позволяет это сделать. Вы говорите: "А ну-ка назад!", прибор преобразует звуки вашего голоса в сигналы общего информационного поля планеты, а далее включаются естественные природные ресурсы, которые находятся в резонансе - от информационного поля сигнал поступает в почву, по которой течет река, в ней нарастают внутренние напряжения, происходит сдвиг русла и... Да что я вам это рассказываю? Вы что, сказок никогда не читали?
- То сказки, - резонно возразил я, - игра фантазии.
- Какая фантазия у древнего человека? - удивился Ульпах. - Он даже перспективу на рисунках изобразить не мог, все рисовал в плоскости! Конечно же, авторы сказок умели с помощью словосочетаний управлять природными процессами. Но что они знали о природе? Ничего! Вот и получалось, что управлять могли, но не представляли - чем именно. Иное дело - сейчас, когда о законах природы написаны тысячи учебников.
- Но компьютер специально настроен на то, чтобы понимать голос хозяина, - сказал я. - А с чего бы, скажем, этот вот астероид послушался моего приказа и перешел на другую орбиту?
- Шекет, вы эксперт или дилетант? - приступил Ульпах к прямым оскорблениям. - Вы действительно не понимаете или придуриваетесь? Разве вы не знаете главного закона науковедения? "Все, что способен придумать человек, может существовать и в природе, ибо природа бесконечна, а разум ограничен".
- Да, - вынужден был согласиться я. - То есть, вы хотите сказать, что в природе уже существует система вербального управления, а вы только...
- Конечно! Я всего лишь изобрел прибор, который сопоставляет слова человеческого языка и слова, управляющие природными процессами. Хотите покажу? - неожиданно предложил он, и я сдуру сказал:
- Валяйте.

Обычно я думаю прежде, чем сказать что бы то ни было, но Ульпах Бикурманский утомил меня своей воистине безумной идеей.

Наклонившись к большой сумке, которую он с трудом перетащил через мой порог даже несмотря на малую силу тяжести, Ульпах вытащил и грохнул на стол параллелепипед из какого-то странного сплава, на одной из сторон которого находилось небольшое отверстие, забранное мелкой сеткой.
- Вот сюда, - сказал Ульпах, ткнув в сетку сразу тремя щупальцами. - Скажите слово и посмотрите, что получится.
- Какое слово? - насторожился я.
- Да какое хотите! Для настройки.
- Хорошая сегодня погода, - сказал я, четко выговаривая чуть ли не каждую букву. Ульпах провел щупальцами по гладкой поверхности аппарата и заявил:
- Порядок. Теперь он понимает ваши модуляции. Можете приступать.
- К чему? - удивился я.
- Да к делу! Что вы говорите кухонному комбайну, чтобы он приготовил яичницу?
- Так и говорю: "Яичница из двух яиц". И получаю обычно бекон, поскольку настройка системы оставляет желать лучшего.
- Мой аппарат свободен от этих недостатков! Видите на горизонте звезду?
- Это не звезда, - поправил я, - это планета Юпитер.
- Какая разница? Названия существуют лишь для нашего удобства, природа не пользуется такой знаковой системой. Название не имеет значения. Скажите вслух, чего вы хотите от Юпитера.
- Чего я могу хотеть от Юпитера? - я пожал плечами, раздумывая, как бы мне с наименьшими потерями избавиться от этого психа.
- Да чего угодно! - воскликнул Ульпах, и я понял, что он сейчас выйдет из себя и расправится со мной без лишних слов.
- Хочу, - усмехнувшись, сказал я, - чтобы красное пятно наконец исчезло. Сколько можно, на самом деле? Семьсот лет уже торчит на одном месте и хоть бы...
- Хватит! Не нужно сотрясать воздух! Вы думаете, природа тупее вас и не понимает без ваших комментариев?
- Я и не думал комменти... - начал я и прикусил язык. Даже невооруженным глазом было видно, как на Юпитере что-то ярко вспыхнуло и погасло. Разумеется, это было простым совпадением, но я все-таки достал из ящика стола бинокль с пятисоткратным увеличением и приставил к глазам. Я точно знал, что знаменитое красное пятно должно было сейчас находиться на видимой стороне планеты. Но его там не было!

У меня задрожали руки.
- Э-э... - сказал я. - А если бы я захотел, чтобы Юпитер исчез вовсе?
- Да какая разница! - рассердился Ульпах. - Вы произносите слово, а прибор переводит вербальную команду в информационное поле, которое... Впрочем, это я уже объяснял. Попробуйте еще раз. Скажите ему, например, чтобы он изменил закон тяготения: здесь ведь очень неудобно находиться, так и кажется, что сейчас свалишься со стула.
- Просто сказать?
- Просто скажите!
- Хорошо, - я набрал в грудь воздуха и произнес четко и ясно: - Аппарат по переводу вербальных команд в управляющие сигналы по изменению природных процессов должен самоуничтожиться.

Бах! - и от куска металла, лежавшего на столе, осталось лишь воспоминание, причем, если говорить обо мне, - не самое лучшее.
- Да вы что? - озадаченно сказал Ульпах. - Это был единственный экземпляр! Где я теперь возьму новый?
- А без прибора вас природа не понимает? - ехидно спросил я.
- Я подам на вас в суд! - взвизгнул Ульпах. - На вас и на всю вашу организацию! Я потратил двадцать лет жизни!
- Очень жаль, - хладнокровно сказал я. - Вы просили, чтобы я испытал аппарат. Я его испытал. Аппарат действительно работает. То есть, я хочу сказать - работал. Но поскольку в настоящее время опытный образец не может быть представлен комиссии, я вынужден отказать вам в выдаче патента.

Ульпах молча раскрывал рот и размахивал щупальцами - слов у него больше не было. Да и что он мог сделать словами, не имея прибора? Я подтолкнул изобретателя в спину, и он вылетел из кабинета, будто мячик. Издалека послышался его вопль, к счастью, совершенно нечленораздельный и не способный повлиять не только на закон природы, но даже на запоры входной двери. Я надеялся, что автоматический привратник выпустит Ульпаха и без кодового слова.

Нет, действительно! Я нисколько не сомневался в том, что между словами и делами существует непосредственная связь, и каждому слову можно поставить в соответствие реальное явление природы. Но надо же знать, с кем имеешь дело! Если каждый получит в свое распоряжение аппарат Ульпаха, что станет с нашим бренным мирозданием? Страшно представить!

Да разве нужно далеко ходить за примером? Кто-то, если мне не изменяет память, когда-то сказал: "Да будет свет!" И стал свет. Что мы имеем в результате? Оглянитесь вокруг, господа!

Примечания

Идея:

Законы природы меняют с помощью прибора, способного воспринимать и утилизировать вербальную систему команд.

Цитата:

"- Формула изобретения такова: "Вербальная система команд, отличающаяся тем, что с целью максимальной универсализации процесса, предлагается распространить систему на законы природы, как известные, так и те, что будут открыты в будущем"...
"- Вербальное управление законами природы? - переспросил я.
- Именно! Что тут такого? Вы говорите: "Сделай яичницу!", и ваша плита немедленно принимается за дело. Вы говорите компьютеру: "Сделай расчет!", и он тут же начинает переваривать информацию. Все это - частные случаи общего закона. Голосом можно управлять не только приборами, но и явлениями природы - вот суть моего изобретения.
- Вы скажете: "А ну-ка назад!", и реки потекут вспять? - усмехнулся я.
- Конечно, - не задумавшись ни на мгновение, ответил Ульпах Бикурманский. - Моя приставка позволяет это сделать. Вы говорите: "А ну-ка назад!", прибор преобразует звуки вашего голоса в сигналы общего информационного поля планеты, а далее включаются естественные природные ресурсы, которые находятся в резонансе - от информационного поля сигнал поступает в почву, по которой течет река, в ней нарастают внутренние напряжения, происходит сдвиг русла и..."

Комментарий:

Идея получена с помощью приема универсализации - если мы уже умеем голосом подавать команды созданным нами приборам, то почему не управлять с помощью речевых команд и самым универсальным прибором - Вселенной?

ОДИНОКИЙ СПАСАТЕЛЬ

О Мирике Миркине я услышал много раньше, чем увидел этого человека в своем кабинете. Впервые о нем заговорили в 2075 году, когда Миркин спас из огня семнадцать детишек, пришедших на дискотеку в детский сад. Почему случилось возгорание, никто так и не понял, но оказавшийся на месте происшествия Мирик Миркин, служащий компании по производству космических якорей, смело бросился в пламя и выносил детей одного за другим, пока пожарные боролись с огнем. Никто, к счастью, не погиб.

Второй раз о Миркине написали газеты и сообщил Интернет-плюс примерно год спустя, когда он в аналогичных обстоятельствах спас двадцать восемь женщин - участниц спиритического сеанса в городе Булонь. Дамы желали побеседовать с духом Марии Стюарт, но, видимо, ошиблись адресом, и вместо убиенной королевы явился огнедышащий дракон, плюнувший на занавески, которыми спиритки отгораживались от бренного мира. Естественно, все вспыхнуло, а дракон удалился с сознанием исполненного долга. Если бы не Мирик Миркин, на следующий день состоялись бы пышные похороны прекрасных женщин.

Кстати, о явлении дракона рассказали они сами, приведя в экстаз многочисленных поклонников этих вымерших существ.

А потом - понеслось. Когда где-то происходил крупный пожар и ожидались человеческие жертвы, непременно рядом оказывался вездесущий Миркин и, проявляя чудеса ловкости, смелости и безрассудства, спасал всех, кто становился пленником огненной стихии. Там, где бросался в огонь Миркин, жертв не было никогда.

Года через три, когда число спасенных Миркиным достигло пятисот человек, а количество пожаров, свидетелем которых он странным образом оказывался, исчислялось десятками, Управление пожарной безопасности назначило специального сотрудника для того, чтобы тот отслеживал перемещения Миркина по планете и направлял за ним следом специальные пожарные подразделения, ибо вероятность того, что большой пожар и Мирик Миркин сойдутся в одной географической точке, была близка к единице.

Когда я читал обо всем этом в почтовых и информационных программах Всемирной службы новостей, мне невольно приходили на память замечательные детективные романы Агаты Кристи. Героиней многих ее произведений была старушка по имени мисс Марпл. Так вот, там, где появлялась эта мудрая женщина (я имею в виду героиню, а не автора), непременно случалось какое-нибудь преступление, чаще всего - убийство. Мисс Марпл включалась в расследование и обнаруживала преступника. Но почему, черт возьми, никому не пришло в голову посадить в тюрьму милую мисс Марпл? Очевидно, что сразу после этого количество убийств в Южной Англии резко пошло бы на убыль!

Почему, - думал я, - Управление пожарной безопасности не примет превентивных мер и не обратится в суд с просьбой упрятать Миркина за решетку или, по крайней мере, ограничить свободу его передвижения? Было в этой истории что-то неправильное: Миркин путешествовал по планете, за ним следовал чиновник Управления, своевременно сообщая об очередном очаге возгорания и фиксируя количество спасенных, а специалисты по теории вероятностей подсчитывали, каков шанс нового случайного совпадения. Мисс Марпл никто в пример не приводил, чаще вспоминали какого-то Игмара Дехтера, жившего полтораста лет назад: этот гражданин имел неосторожность поскальзываться на ровном месте в среднем по восемь раз в день. Иногда это число достигало полусотни, иногда уменьшалось до двух-трех, но никогда не достигало нуля, даже тогда, когда Дехтер ломал руку или ногу и оказывался на больничной койке. Действительно, как можно поскользнуться, лежа на кровати? Но Дехтеру это удавалось без проблем - точнее, с проблемами для обслуживавшего его медицинского персонала...

Когда на пороге моего кабинета в Институте безумных изобретений появился мужчина, личность которого показалась мне смутно знакомой, я не подумал, что это может быть никто иной, как Человек-пожар. Клиент сел передо мной, вытащил из портфеля биодискет с описанием своего изобретения и только после этого представился:
- Мирик Миркин. Думаю, вы обо мне слышали.
- О, конечно, совершенно не рад познакомиться! - искренне воскликнул я и одним движением смахнул со стола все способные воспламениться предметы. Миркин понял значение этого жеста и усмехнулся:
- Дорогой Шекет, - сказал он. - Не так все страшно, как вам кажется.
- Слушаю вас, - любезно произнес я, но все-таки отодвинул свое кресло на расстояние, показавшееся мне безопасным.
- Формула моего изобретения такова, - торжественно заявил изобретатель. - "Усилитель вероятности, отличающийся тем, что с целью упорядочения законов природы, производит обмен равновероятными событиями, происходящими в различных областях пространства-времени". Надеюсь, вы поняли суть?
- Нет, - откровенно признался я.
- Объясняю, - вздохнул Миркин. - Какова вероятность того, что, если чиркнуть спичкой вблизи от кучи сухих листьев, произойдет возгорание и случится сильный пожар?
- Ну... - протянул я. - Думаю, что эта вероятность близка к единице.
- Совершенно верно! - воскликнул Миркин. - А какова вероятность того, что человек, у которого щекочет в носу, чихнет?
- Тоже близка к... - сказал я, вспомнил формулу изобретения Миркина и прикусил язык.
- Ну вот, - удовлетворенно сказал клиент. - Дошло, наконец. Мой прибор позволяет обменивать события, вероятность которых одинакова. Что происходит? Кто-то где-то хочет поджечь хворост, а я в это время хочу чихнуть. Хоп! События меняются местами, поскольку обе вероятности совершенно одинаковы. Результат: я не чихаю, а спичка гаснет, не успев поджечь хворост. Но вместо меня чихает тот, кто держал в руке спичку. А вблизи от меня загорается, казалось бы, без видимой причины здание или парк, или еще что-то, способное гореть. Мне остается только фиксировать результат опыта и спасти людей - они-то не виноваты в том, что изобретатель Миркин проводит полевые испытания прибора по обмену вероятностями! Кстати, прибор называется "вариатор Миркина", и лицензию на его использование я намерен продать не меньше чем за два миллиона новых межпланетных шекелей.
- Эффект мисс Марпл! - воскликнул я, чем привел клиента в немалое замешательство: он решил, что какая-то английская девица намерена оспаривать его приоритет. Но я быстро успокоил господина изобретателя, объяснив, что литературные персонажи не могут претендовать на авторство.
- Послушайте! - воскликнул я. - Именно вы, будучи изобретателем вариатора, выбираете равновероятные явления, верно?
- Безусловно! - твердо сказал Миркин. - Выбирает тот, кто работает с вариатором. В данном случае - я, изобретатель.
- Так почему, черт побери, вы сделали такой странный выбор? - поразился я. - Чихание и пожар? Могли бы сравнивать вероятности более безопасных событий! Скажем, вероятность прихода дорогого гостя и вероятность выигрыша в лотерею.
- Нет, - вздохнул Миркин. - Обмениваться можно лишь такими явлениями, вероятность которых очень велика. Дорогой гость и выигрыш - события, конечно, приятные, но маловероятные, согласитесь. Это раз. Второе: я ведь испытание прибора провожу, а не в бирюльки играю! Я должен наверняка знать, что все происходящее - действие вариатора, а не все той же игры случая! Дорогой Шекет, я над этой проблемой думал не две минуты, как вы, а долгие годы. Уверяю вас, другого способа испытать прибор, не существовало! И к тому же, разве хоть кто-то погиб? Я спасал из огня даже кошек, хотя терпеть не могу этих животных!
- А материальные ценности? - вяло возразил я.
- Фу! По сравнению с выгодой, которую принесет вариатор, ущерб от пожаров, согласитесь, - пренебрежимо малая величина.
- Скажите это начальнику Пожарного управления, - посоветовал я, и Миркин пожал плечами, давая понять, что не намерен тратить время на подобные мелочи.
- Если вас, как эксперта, не удовлетворяет формула моего изобретения, - заявил он, доставая из сумки аппарат, похожий на большую кастрюлю без рукчи, - я готов продемонстрировать вам вариатор в действии.
- Только без пожаров! - воскликнул я.
- Но ведь имущество наверняка застраховано, - разочарованно сказал Миркин, - а вас я из огня вынесу, можете не сомневаться.
- Не сомневаюсь, - буркнул я. - Но давайте выберем другие явления с равными вероятностями. В конце концов, опыт ведь должен быть чистым, а с огнем вы уже экспериментировали.
- Предлагайте, - кротко сказал изобретатель и сложил руки на груди.
- Ну... - я на минуту задумался. - Скажем, так. Очень велика вероятность того, что я откажу вам в выдаче патента. С другой стороны, так же велика вероятность того, что на ужин в ресторане фирмы опять подадут запеканку из марсианских бушляков.
- Сейчас, - пробормотал Миркин и быстро защелкал тумблерами.
- Не пойдет, - заявил он, увидев на экранчике результат вычислений. - Вероятности этих событий велики, но не равны друг другу. Скорее уж вы откажете мне в патенте, чем в вашем ресторане подадут бушлячью запеканку. Поэтому...
- Так вам нужно, чтобы вероятности были в точности одинаковы?
- Конечно! Уверяю вас, Шекет, подумав, вы и сами поймете то, что я понял несколько лет назад: одинаково высокую вероятность могут иметь только события с отрицательным содержанием. От самых простых - чихания, например, до самых сложных - скажем, катастрофического землетрясения. К сожалению, так уж устроен мир, ничего не поделаешь...
- Значит, вы можете, чихнув, вызвать землетрясение или извержение вулкана? - задумчиво проговорил я.
- А также распад планеты в результате взрыва радиоактивного вещества в ее ядре, - кивнул Миркин. - Как показывает расчет, это событие с высокой вероятностью может произойти, если...
- Гениально! - вскричал я. - Великолепно! Потрясающе! Вот поистине безумное изобретение! В моей практике еще не было подобного!

Миркин покраснел от удовольствия и позволил себе расслабиться, воображая, что Шекет уже у него в кармане.

Продолжая осыпать изобретателя комплиментами, я привстал и, схватив лежавший перед Миркиным аппарат, швырнул его в утилизатор мусора. Хруст, раздавшийся вслед за этим, свидетельствовал о том, что утилизатор с высокой степенью вероятности готов переработать любую гадость, как, собственно, и сказано в инструкции.

Миркин вскочил, глаза его вылезли из орбит, он пытался что- то сказать, но не мог. Вероятность того, что изобретателя хватит удар, достигла слишком большой величины, и я вызвал санитаров, всегда готовых прийти на помощь экспертам.
- Жаль, конечно, - сказал я сам себе, заполняя бланк обслуживания посетителя, - но думаю, что дисциплинарная комиссия оправдает мои действия.

Я выглянул в приемную, где дремал на диване служащий Управления пожарной безопасности, сопровождавший Миркина в его поездке, и сказал:
- Вы свободны. Пожаров больше не будет.

Служащий продрал глаза, подумал и заявил:
- Жаль. Я получал такие хорошие командировочные...

Вот и спасай человечество после этого! Всегда найдутся недовольные. У одних, видите ли, пропадают командировочные деньги, у других, как, например, у известного изобретателя Альдокриматериса, теряется смысл жизни. Впрочем, это уже другая история.

Примечания

Идея:

События, вероятности которых одинаковы, могут обмениваться друг с другом.

Цитата:

"Мой прибор позволяет обменивать события, вероятность которых одинакова. Что происходит? Кто-то где-то хочет поджечь хворост, а я в это время хочу чихнуть. Хоп! События меняются местами, поскольку обе вероятности совершенно одинаковы. Результат: я не чихаю, а спичка гаснет, не успев поджечь хворост. Но вместо меня чихает тот, кто держал в руке спичку. А вблизи от меня загорается, казалось бы, без видимой причины здание или парк, или еще что-то, способное гореть."

Комментарий:

Использованы прием обмена функциями между объектами и прием "наоборот". То есть, меняются не функции выбранных объектов, а сами объекты, обладающие выбранными функциями.

ПРИЯТНО ЛИ БЫТЬ БАБОЧКОЙ

Знаете ли вы, почему все великие изобретатели были мужчинами? Почему мужчины изобрели колесо, костер, паровоз, телескоп, водородную бомбу и канцелярские скрепки, которыми мы пользуемся даже сейчас, когда бумагой пользуются только шизофреники и переписчики Торы? Почему женщины не придумали ничего, даже завалящей пробки для шампанского?

Вы скажете, что мужчина изобрел колесо, а женщины возили на телегах домашний скарб, мужчина придумал очаг, а женщины посвящали жизнь охране этого символа теплого дома. Разделение труда, в общем. Но неужели из правил не было ни одного исключения? Софья Ковалевская от изобретательства, например.

Я вам скажу, почему женщины никогда не были изобретателями. Они слишком любят то, что производят на свет. Посмотрите на детей - разве мужчина-изобретатель способен любить свое чадо так, как любит его мать-женщина? Нет, господа, изобретатель должен свое творение ненавидеть, вот что я вам скажу. Он должен стремиться избавиться от него, сбросить с себя, в общем - получить патент и забыть, занявшись чем-то новым. Способна на такое женщина? Я готов был плюнуть в глаза каждому, кто скажет "да", но Ария Кутузова все-таки заставила меня изменить мнение.

Она явилась ко мне на прием без записи - иначе я, скорее всего, сплавил бы ее какому-нибудь роботу, более приспособленному для общения с женским полом: я сам видел недавно, как секретарь IJE-95 обрабатывал жену изобретателя, грозившего подать в суд на Институт.

Она ему:
- Мой муж гений, вы его не понимаете!

А робот в ответ:
- Вы правы, госпожа, мы его не понимаем. Его никто не понимает. Его не понимает даже собственная жена. Она думает, что он гений, а он всего лишь способный парень. Способные парни - по другому ведомству, а жен способных парней принимает мой коллега в комнате 873.

Я бы так не смог.

Ну да ладно. Факт остается фактом: Ария Кутузова ворвалась ко мне в кабинет, едва его покинул бедняга Миркин, изобретатель конвертора вероятностей.
- Если вы откажете мне в выдаче патента, я продам "ноу хау", и миллиарды шекелей сможет заработать каждый дурак, - заявила она.
- Представьтесь, пожалуйста, - буркнул я, полагая, что меня потревожила разгневанная супруга одного из клиентов.
- Ария Кутузова, - сказала посетительница и положила передо мной старую потрепанную куклу.
- Из какой оперы? - осведомился я. - Прокофьева или Уолтерброу?
- Ария - это мое имя, - вежливо объяснила женщина, глядя на меня, как еврей на Эйхмана, - а Кутузова - фамилия, если это вам еще не понятно.
- Теперь понятно, - пробормотал я. - А у вас нет родственницы, которую звали бы Серенада Арлекина?

Как вы можете судить из моих реплик, я не принял посетительницу всерьез. Она, однако, быстро развеяла мои сомнения относительно серьезности ее намерений.
- Это, - сказала Ария, кивнув на лежавшую передо мной куклу, - аппарат, который я намерена запатентовать. Разумеется, после того, как я вам его продемонстрирую.
- У нас, извините, Институт безумных изобретений, - терпеливо напомнил я, - а не фабрика игрушек.
- Мое изобретение более чем безумно, - гордо заявила Ария. - Это стратификатор инкарнаций. Надеюсь, вам известно, что каждое живое существо проживает не одну жизнь, а множество?
- Разумеется, - кивнул я, бросив взгляд на стену, где висел под стеклом, поворачиваясь к зрителям всеми двенадцатью гранями, мой диплом об окончании Оккультного университета. Госпожа Кутузова проследила за моим взглядом, увидела свидетельство моей высокой компетентности и просветлела лицом.
- О, простите, Шекет! - воскликнула она. - Я-то думала, что вы такой же неуч, как все мужчины!
- Ну что вы, - смутился я. - Честно говоря, пять лет я занимался именно инкарнациями, точнее - астрологическим аспектом...
- А я - практическим! - с энтузиазмом воскликнула Ария Кутузова, и я понял, что сейчас она бросится мне на шею. Не думаю, что это могло быть неприятно, но я находился при исполнении и не мог позволить себе фамильярности. Поняв, что лучше придерживаться норм поведения в общественных местах, госпожа Кутузова продолжила свои объяснения:
- Вот вы, Шекет, наверняка прожили не меньше пяти жизней, я это вижу по шишкам на вашем темени. И все эти бывшие инкарнации прячутся в вашем подсознании, влияют на ваши решения и, возможно, даже мешают, хотя вы об этом не подозреваете. Так вот, мой стратификатор позволяет разделять сущности, скопившиеся внутри вас, выявлять их и, если можно так выразиться, выводить на чистую воду. Иными словами, вот здесь, - тут госпожа Ария показала на левый глаз куклы, - вы можете увидеть число ваших инкарнаций, - здесь, - тут она ткнула кукле в правый глаз, - вы увидите, кем были в прошлых жизнях, а нажав на эту кнопочку, - и госпожа Кутузова хлопнула куклу по носу, - вы вернете себе ту инкарнацию, какую пожелаете.
- Любопытно, - сказал я совершенно искренне. - И вы можете продемонстрировать аппарат в действии? Я, видите ли, знаю, кем был в прошлых жизнях, так что смогу проверить, правильно ли работает этот... э-э... прибор.
- Прошу! - воскликнула Ария Кутузова голосом великого полководца и бросила куклу мне на колени. - Итак, сначала левый глаз, потом правый, и наконец - нос!

Я так и сделал. То, что я увидел в зрачках куклы, меня нисколько не удивило. Я еще на втором курсе Оккультного университета, проведя соответствующее исследование, выяснил, что в первый раз явился в мир тираннозавром Rex, во второй раз был бабочкой в долине Нила в те дни, когда в Египте жило еврейское племя во главе с Моше, третьей моей инкарнацией стала наложница из гарема султана Абдуллы Красивого, четвертой - известная в прошлом веке болгарская пророчица Ванга, и наконец лишь в пятом своем воплощении я родился в нынешнем теле. Что ж, прибор госпожи Кутузовой показал правильные сведения, но разве я мог быть уверен в том, что она не списала данные из Большого Межгалактического Информатория? Женщины ведь способны на все, мне ли это не знать!
- Ну что? - нетерпеливо спросила Ария Кутузова. - Выбрали? Я бы на вашем месте попробовала инкарнацию Ванги. Вы сразу поймете, какая удача ждет лично вас, когда вы дадите положительное решение экспертизы по моему делу.

Уж не намек ли это на взятку? - подумал я и из чувства противоречия выбрал инкарнацию номер два. Надавил на нос игрушки и бросил на посетительницу вопросительный взгляд.

Ответить она не успела.

Стены комнаты неожиданно уплыли от меня в бесконечность и стали границами Вселенной, той самой твердью, в которую можно было вбивать гвозди физических теорий с золотыми шляпками звезд. Я парил в невесомости над огромной плоской поверхностью мира, крылья мои трепетали под ветром, и я чувствовал, что здесь нет никого, кто мог бы покушаться на мою безопасность: я не ощущал запаха птиц (откуда, черт побери, птицы на астероиде? - мелькнула чья-то чужая мысль и лопнула, как мыльный пузырь), не слышал воплей цикад, но и цветов, на лепестках которых я мог бы отдохнуть, не видел тоже. Уныло, но зато спокойно.

Я поднялся выше - коричневая поверхность ухнула вниз и пропала из поля зрения, но зато я увидел весь остальной мир: спереди, сзади, сверху, всюду. Я мгновенно потерял ориентацию, поскольку не привык смотреть затылком. Мне показалось, что желудок сейчас вывернется наизнанку, я не понимал только, откуда у меня мог взяться желудок, а мгновение спустя перестал понимать, что вообще означает это слово. Должно быть, из какой-то другой инкарнации, то прошлой, то ли будущей.

Черная тень надвинулась на меня сверху - ко мне устремилось огромное существо с пятью головами, покрытыми гладкими блестящими шлемами. Я дернулся, сложил крылья, попытался спикировать, но ничего не получилось, сильный порыв ветра бросил меня на мягкую поверхность - к сожалению, это был не цветок, а что-то несъедобное и зловещее, мир, в котором я легко мог запутаться, и мне пришлось собрать всю волю, чтобы принять единственно верное решение. Я рванулся от пятиглавого чудовища в серую пустоту между землей и небом, а потом в сторону, и вниз, и опять вверх, я лавировал и надеялся, что выживу.

Не знаю, как долго продолжался этот кошмар. Возможно, всю жизнь. Во всяком случае, не меньше вечности. Я устал, и мне стало все равно. Жизнь, смерть - какая, по сути, разница? Увидев перед собой холмистую громадину, я сложил крылья, бросился вперед и вцепился всеми лапками в мягкую поверхность. Я ощутил знакомый запах - это был запах женщины. Это было женское плечо, остров отдохновения, единственная бабочкина радость...
- Послушайте, Шекет, - сказал женский голос, - не могли бы вы для начала встать с меня?

Я открыл глаза и к своему ужасу обнаружил, что лежу на Арии Кутузовой, а бедная Ария распростерлась на полу моего кабинета, рядом валяется перевернутый стул, а кукла с разорванным подолом висит головой вниз на торчащем из потолка синтезаторе воздуха.
- Простите, ради Бога! - воскликнул я, поспешно поднимаясь и приводя в порядок одежду - не только на себе, но и на Арии. - Видите ли, я сел на ваше плечо... То есть, не я, а бабочка... То есть, конечно...

Я вконец запутался и, стянув с синтезатора аппарат для стратификации инкарнаций, осторожно положил его на стол, стараясь не нажать случайно ни на нос, ни на глаза.
- Я понимаю, - улыбнулась Ария Кутузова. - Но зачем вы выбрали вторую инкарнацию? В облике Ванги или хотя бы наложницы вам было бы куда удобнее...
- Вы так думаете? - спросил я.
- Уверена! - воскликнула Ария. - Быть женщиной не так плохо, как воображают некоторые мужчины.

Я не стал ввязываться в вечную, как мир, дискуссию и сказал:
- Замечательное изобретение! Как вам удалось? Послушайте, милая Ария, я, конечно, дам положительное экспертное заключение, и вы получите свой патент. Но при одном условии! Мы должны вместе работать над усовершенствованием прибора. Мои знания инкарнаций и ваш технический гений...
- Согласна, - сказала Ария Кутузова так быстро, будто я просил ее стать моей женой.

Не прошло и часа, как все документы были оформлены, счастливая Ария стала обладательницей вожделенного патента, и мы направились в институтский буфет, чтобы за чашкой гнусного церерского кофе обсудить дальнейшие планы.

Примечания

Идея:

Создан прибор, с помощью которого можно разделять и просматривать прошлые инкарнации человека.

Цитата:

"- Вот вы, Шекет, наверняка прожили не меньше пяти жизней, я это вижу по шишкам на вашем темени. И все эти бывшие инкарнации прячутся в вашем подсознании, влияют на ваши решения и, возможно, даже мешают, хотя вы об этом не подозреваете. Так вот, мой стратификатор позволяет разделять сущности, скопившиеся внутри вас, выявлять их и, если можно так выразиться, выводить на чистую воду."

Комментарий:

Использован прием дробления. Существует гипотеза (соответствие ее объективной истине в данном случае не имеет значения) о том, что индивидуум воплощает в себе все прошлые, уже прожитые им, жизни-инкарнации. Прибор позволяет выделить каждую инкарнацию.

ПЛАНЕТА-ЩУПАЛЬЦЕ

Игнас Бурбакис мне понравился. Он понимал, что мое время дорого и потому не тянул: назвал себя, объявил о желании получить патент, в общем, ясно было, что человек не впервые имеет дело с экспертами.
- Я изобретаю планеты, - заявил Бурбакис. - Восемнадцать язапатентовал в галактике Золотой Ветви, еще тридцать одну в галактическом скоплении Воплей Каузарских, еще...
- Не нужно перечислений, - очень тактично прервал я клиента. - Я вам безусловно верю. Правда, не вполне пока понимаю, что значит - изобретать планеты. Планета по определению есть твердый шар, светящий отраженным...
- Это грубейшая ошибка астрономических справочников! - воскликнул Бурбакис. - Да, планеты не светят собственным светом, они слишком холодны. Но почему - шары? Вы, Шекет, побывали на сотнях планет нашей Галактики...
- А также на десятках планет в других галактиках, - скромно добавил я, чтобы не отклониться от истины.
- Вот видите! И везде вы видели простые, как формула квадратного трехчлена, шарики. Вам не было скучно?

Скучно? О какой скуке говорит Бурбакис, если каждый мир обладал своим запасом загадок, странностей и опасностей, от которых порой хотелось бежать на другой край Вселенной?
- Мне не бывает скучно! - заявил я. - Однако, какое это все имеет отношение к вашему изобретению?
- Прямое! Хочу запатентовать планету, отличающуюся тем, что она имеет форму вытянутых в пространстве нитей, которые можно завязывать узлом, располагать в любом направлении, разрывать, соединять и вообще делать все, что позволит фантазия изобретателя и законы механики.
- Гм... - протянул я, - и по-вашему, эту огромную тянучку можно назвать планетой?
- Кто скажет, что это звезда, пусть первым бросит в меня камень! - воскликнул Бурбакис.
- На звезду ваше изобретение похоже еще меньше, - согласился я. - Но, уважаемый господин, мы в нашем Бюро не выдаем патентов на идеи, как бы они ни были замечательны. Мы регистрируем изобретения, которые могут быть воплощены в металле, энергоне или, на худой конец, в камне.
- Уважаемый господин эксперт, - сухо сказал Бурбакис, - я не продаю идеи. Планета, которую я намерен запатентовать, существует в виде промышленного образца, и я предлагаю вам провести экспертный анализ изобретения, немедленно вылетев на моем звездолете.
- Вот как? - усомнился я. - Что ж, демонстрируйте.

Я только впоследствии понял, насколько был опрометчив!

Лететь пришлось недалеко. Бурбакис приобрел для своих целей красный карлик ЕН4567/3 на расстоянии пяти парсеков от Солнца. Звездочка еще та, скажу я вам: вся в пятнах, будто немытая сковородка, да еще и без единой нормальной планеты - одни только астероиды носятся по невообразимым орбитам, так и норовя заехать в корму зазевавшемуся пилоту.

Влетели мы в систему с северного полюса, и мне сразу бросились в глаза странные темные нити, пересекавшие багровый диск звезды.
- Вот, - с гордостью заявил Бурбакис, - это планета Бурбон.

Мог бы придумать название поскромнее, честно говоря.

Не прошло и часа, как наш звездолет влетел в густую сеть. Длинные зеленые щупальца извивались со всех сторон, грозя захватить наше суденышко. На глаз я не мог оценить толщину щупалец и бросил взгляд на дальномер. Несомненно, это были самые большие щупальца, какие мне приходилось видеть - толщина их достигала трех-четырех сотен метров. Они извивались и казались живыми, я решительно не представлял, как мы станем садиться на эту ускользавшую поверхность.
- Красиво? - с гордостью спросил Бурбакис.
- Красиво, - вынужден был признаться я. - Однако как насчет техники безопасности? Вон то щупальце сейчас схватит нас, если вы немедленно не выполните маневр обгона.
- Не схватит, - самодовольно заявил Бурбакис. - Это ведь планета, а не кальмар. Сейчас мы совершим посадку и я вам...

Он не успел сказать, что именно он намерен мне сделать или показать - звездолет ткнулся-таки носом в ближайшее щупальце, и резкий толчок чуть не свернул мне шею.

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что погружен по пояс в вязкую и липкую субстанцию, а от бедняги Бурбакиса осталась одна голова, дико вращавшая глазами и ловившая ртом остатки воздуха.
- Шекет! - прохрипел изобретатель. - Возле вас! Красная коробка! Быстрее!

В метре от меня на зеленой поверхности щупальца действительно лежала большая коробка красного цвета с надписью: "Вскрыть в критической ситуации". Действовать нужно было очень быстро - коробка тоже погружалась в клейкую жижу, издавая странные охающие звуки.

Я протянул руку, но не достал, пришлось подобно Мюнхгаузену буквально потянуть себя за волосы, и я кончиками пальцев ухватился за вожделенную коробку в тот момент, когда она уже полностью погрузилась в зеленую внутренность щупальца. Я сжал пальцы и тут - хоп! - с глухим треском коробка лопнула, я едва не задохнулся от струи кислорода, ударившей мне в лицо, в следующее мгновение поверхность щупальца покрылась коркой и затвердела, отчего грудь мою сдавило жестким обручем, и я понял, что мне так и придется до конца дней торчать здесь подобно поясной статуе, изображающей известного космопроходца, поверившего глупым бредням малоизвестного космопроходимца.

Впрочем, Бурбакису пришлось еще хуже, поскольку на поверхности была лишь его голова, продолжавшая дико вращать глазами.
- Ну что? - мрачно спросил я. - Продемонстрировали свою планету? Что все это значит, и что прикажете делать?
- Небольшая недоработка, - прохрипел изобретатель. - Мне же все приходилось делать в кустарных условиях, промышленный образец всегда имеет недостатки...
- Это я уже понял, - прервал я. - Что все-таки произошло, хотел бы я знать!
- Видите ли, Шекет... Планета Бурбон сделана из органического материала, который является моим "ноу хау", и я не могу...
- Плевать на ваше "ноу хау"! - вскричал я. - Вы думаете, я украду секрет этой гадости?
- Кто знает, кто знает... - пробормотал Бурбакис. - Так вот, идея в том, чтобы запустить на орбиту вокруг звезды несколько килограммов синтезированного мной вещества, секрет которого я ни в коем случае...
- Да оставьте свой секрет там, где ему самое место! - воскликнул я. - Нельзя ли покороче? Если сейчас нас опять начнет засасывать...
- Не начнет, - успокоил меня Бурбакис. - Так вот, я оставил на орбите вокруг этого красного карлика сотню килограммов вещества, которое я назвал бурбонитом. От излучения звезды вещество начало пузыриться, захватывать из пространства атомы водорода, магнитные поля, пыль - в общем, все, что попадалось на пути. И росло. Сначала это была довольно тонкая нить, вытянувшаяся вдоль круговой орбиты. Через год, когда орбита замкнулась, возникло то, что вы, Шекет, назвали щупальцем. Пыли и астероидов в этой системе более чем достаточно, и моя планета, которую, как я уже упоминал, вы совершенно неправильно обозвали щупальцем, начала разрастаться во все стороны. Возник второй отросток, потом третий... Через несколько лет Бурбон вырастил десятки тысяч отростков, которые опутали всю систему, протянувшись от поверхности звезды аж до самых границ, где холод межзвездного пространства не позволял органике разрастаться.
- Но почему ваша планета такая противно-вязкая? - раздраженно спросил я.
- А как иначе? - обиженно произнес изобретатель. - Это же органика! Она растет!
- На планете нужно жить, - напомнил я. - Нужно строить города, сажать сады, сеять хлеб...
- У вас узкое мышление, Шекет! - прохрипел Бурбакис. - Зачем сеять? Зачем строить? Зачем сажать? Мой полимер съедобен, в нем можно жить...
- Да? - сказал я, вложив в это короткое слово весь свой сарказм. - Разве это жизнь - торчать из поверхности Бурбона будто памятник самому себе? Неужели вас устраивает то, что от вас по сути осталась одна голова?
- Есть недоработка, - вынужден был признать изобретатель. - Я не вполне точно рассчитал коэффициент вязкости. В следующей модели...
- Вы полагаете, что дойдет до следующей модели? - осведомился я. - Лично мне кажется, что, если сейчас же не вызвать службу галактического спасения...
- Нет! - вскричал Бурбакис с таким ужасом, будто я предложил ему казнь через повешение. - Нет! Эти вандалы изорвут все нити моего Бурбона!
- Но я не намерен торчать здесь до конца дней! - возмущенно заявил я и потянулся к передатчику, который, как у любого звездоплавателя, висел под правым карманом моего спецкостюма. Помешать мне голова Бурбакиса не могла ни при каких условиях, и я позволил себе медленно вытащить передатчик из футляра, медленно поднести ко рту и...

Я не успел произнести ни слова - какая-то сила ухватила меня за ноги, сжала их, вытолкнула меня на поверхность щупальца и зашвырнула в пространство. У поверхности был воздух, но чем дальше я удалялся, тем разреженнее становилось вокруг, и я начал задыхаться. Мимо пронеслось свернувшееся калачиком тело изобретателя, и господин Бурбакис успел крикнуть мне:
- Зажмите руками нос, Шекет! Зажмите нос!

Я зажал руками нос и потерял сознание.

Пришел я в себя в кабине звездолета. Красный карлик светил за кормой, и диск звезды по-прежнему пересекали темные ленты Бурбона.
- Все в порядке? - беспокойно спросил Бурбакис, сидевший в кресле пилота.

Нигде не болело, если он это имел в виду.
- В порядке, - буркнул я. - Что, собственно, случилось?
- Я же сказал, что ни к чему вызывать галактическую службу спасения! Дело в том, что человек может питаться веществом Бурбона, но вещество Бурбона не способно питаться людьми. Мы для моей планеты несъедобны. Бурбон нас распробовал и выплюнул. Я этого ждал и потому, в отличие от вас, Шекет, был спокоен.

Я вспомнил выпученные глаза господина изобретателя, но не стал упрекать его в лицемерии.

Мы вернулись на Цереру, прошли в мой кабинет, и я, почувствовав себя в привычной обстановке, заявил:
- Патента выдать не могу, результат экспертизы отрицательный.
- Вы неправы! - вскричал Бурбакис. - Моя планета может сама расти, сама кормить, сама строить...
- Допустим, - хладнокровно парировал я. - Но человек - существо консервативное, ваше изобретение для людей психологически неприемлемо. Мы привыкли жить на планетах, которые представляют собой твердые круглые тела... и дальше по справочнику. Предложите ваше изобретение рептилиям с Афры Кульпары - они оценят.
- Предлагал, - удрученно сказал Бурбакис. - Отказали. Щупальца, видите ли, есть у них самих, зачем им еще и щупальце-планета?
- И ведь они правы! - воскликнул я. - Нет, я не могу выдать вам патент, господин изобретатель планет!
- Хорошо, - торопливо сказал Бурбакис. - У меня есть изобретение, о котором вы никогда не скажете, что оно неприемлемо психологически.

Примечания

Идея:

Планета в виде длинных органических волокон, опутавших все пространство внутри звездной системы.

Цитата:

"- Так вот, я оставил на орбите вокруг этого красного карлика сотню килограммов вещества, которое я назвал бурбонитом. От излучения звезды вещество начало пузыриться, захватывать из пространства атомы водорода, магнитные поля, пыль - в общем, все, что попадалось на пути. И росло... Пыли и астероидов в этой системе более чем достаточно, и моя планета... начала разрастаться во все стороны. Возник второй отросток, потом третий... Через несколько лет Бурбон вырастил десятки тысяч отростков, которые опутали всю систему, протянувшись от поверхности звезды аж до самых границ, где холод межзвездного пространства не позволял органике разрастаться."

5 Sep 2004